О заботе

Нейт Соарес

1.

Я не могу прочувствовать большие числа. Когда берешься за цифры больше 1000 (или даже 100) они просто кажутся «большими».

Возьмем Сириус, ярчайшую звезду на ночном небе. Если вы скажете мне, что Сириус вместил бы миллион планет размером с Землю, я бы почувствовал, что он намного больше Земли. Если бы вместо этого сказали, что Сириус вмещает миллиард земных шаров… я бы всё ещё чувствовал, что он намного больше Земли.

Чувства почти идентичные. В контексте мой мозг неохотно признает, что миллиард гораздо больше миллиона и прилагает усилие, чтобы почувствовать, насколько звезда-в-миллиард-планет больше звезды-в-миллион-планет. Но вне контекста — если бы я не был привязан к «миллиону», когда услышал «миллиард» — оба этих числа ощущаются неопределенно большими.

Я придаю мало значения размеру чисел, если взять действительно большие. Если вы скажете «один и сотня нулей», это ощущается гораздо больше миллиарда. Но это не ощущается (инстинктивно) в 10 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 раз больше миллиарда. Не так, как четыре яблока внутренне ощущаются вдвое больше, чем два яблока. Мой мозг не может даже приблизиться к разнице в величинах такого порядка.

Этот феномен связан с пренебрежением масштабом, и он важен для меня. Я живу в мире, где некоторые вещи, о которых я забочусь, очень и очень многочисленны.

Например, миллиарды людей живут в нищете, сотни миллионов из них не могут удовлетворить базовые потребности и/или они умирают от болезней. И хотя большинство из них вне моего поля зрения, я всё равно забочусь о них.

Утрата человеческой жизни со всеми её радостями и печалями это трагедия независимо от причины, и трагедия не уменьшается от того, что я был далеко, или не знал об этом, или не знал как помочь, или потому что я не был лично ответственен.

Зная это, я забочусь о каждом человеке на этой планете. Проблема в том, что мой мозг просто неспособен взять на себя заботу, которую я чувствую к одному человеку, и масштабировать её в миллиард раз. Мне не хватит внутренних способностей к сопереживанию. Мой забото-метр просто не поднимается так высоко.

И это проблема.

2.

Есть распространенное выражение: смелость не в том, чтобы быть бесстрашным, а в том, чтобы бояться, но несмотря на это поступать правильно. В этом же смысле забота о мире не в том, чтобы инстинктивно чувствовать количество страданий в мире, а в том, чтобы делать правильные вещи всё равно. Даже без этого чувства.

Мой внутренний забото-метр был откалиброван, чтобы иметь дело со ста пятьюдесятью людьми, и он просто не может выразить количество заботы, которое я испытываю к миллиардам страждущих. Внутренний забото-метр просто не поднимается так высоко.

На карту поставлено слишком многое. Сегодня страдают по меньшей мере миллиарды людей. В худшем случае существуют квадриллионы (или более) потенциальных людей, транслюдей и постлюдей, существование которых зависит от того, что мы делаем здесь и сейчас. Все замысловатые цивилизации, которые будущее сможет вместить, опыт, красота и искусство, возможные в будущем, зависят от настоящего.

Когда ставки столь высоки, ваша внутренняя эвристика для заботы, откалиброванная на числа «десять» и «двадцать», совершенно не понимает всей тяжести ситуации.

Спасая жизнь человеку мы чувствуем себя великолепно — вероятно, столь же великолепно, как если бы мы спасли весь мир. Разумеется, вы не почувствуете многомиллиардную разницу, спася мир, потому что ваше аппаратное обеспечение не может выразить чувство в миллиард раз большее, чем при спасении жизни человека. Но даже если альтруистический подъем от спасения чьей-то жизни будет ужасно похож на альтруистический подъем от спасения мира, всегда помните, что между подобными чувствами разница величиной в целый мир.

Нашего внутреннего чувства заботы крайне недостаточно чтобы решить, как действовать в мире с большими проблемами.

3.

По мере того, как я усваивал пренебрежение масштабом, мое мышление менялось. Это немного сложно сформулировать, поэтому я начну с нескольких историй.

Представьте Элис, программистку Amazon в Сиэтле. Примерно раз в месяц на улицах появляются студенты с клипбордами, выглядящие всё более разочарованно, по мере того как они изо всех сил пытаются убедить людей жертвовать «Врачам без границ». Обычно Элис избегает зрительного контакта и идет по своим делам, но в этом месяце им удалось подстеречь её. Они рассказывают о «Врачах без границ» и она признает, что проблема достойна внимания. Она вручает им 20$ благодаря сочетанию социального давления, чувства вины и альтруизма, и устремляется обратно к своей работе. (В следующем месяце, когда они появляются снова, она избегает зрительного контакта.)

Теперь представьте Боба. Друг на Facebook пригласил его участвовать в Ice Bucket Challenge. Он слишком занят, чтобы справиться с испытанием ведром ледяной воды, и вместо этого просто жертвует 100$ организации ALSA.

Теперь рассмотрим Кристин, которая состоит в студенческом сообществе ΑΔΠ. ΑΔΠ соревнуется с ΠΒΦ (другим сообществом), чтобы выяснить, кто сможет собрать за неделю больше денег для Национального фонда рака молочной железы. В Кристин силен дух соперничества и она вовлечена в сбор средств, поэтому она сама в течение недели жертвует несколько сотен долларов (особенно в то время, когда ΑΔΠ сильно отстает).

Все эти люди жертвуют деньги благотворительным организациям… и это замечательно. Но заметьте, как похожи эти три истории: пожертвования в них мотивированы социальным контекстом. Элис движет чувство долга и социальное давление. Боб испытывает социальное давление и дружеские чувства. Кристин видит в этом соревнование. Все они являются прекрасными мотивами, но обратите внимание, что все они напрямую связаны с социальными установками, а с сущностью пожертвований лишь косвенно.

Если вы возьмете Элис, Боба или Кристин, и спросите их, почему они не жертвуют всё свое время и деньги на проблемы, которые вероятно кажутся им полезным, они усмехнутся и возможно подумают, что вы им грубите (и обоснованно!). Если вы надавите, они могут сказать, что сейчас ограничены в деньгах, или что будут жертвовать больше, если станут лучшими людьми.

Но вопрос по-прежнему будет казаться неправильным. Отдавать всё — это не то, что вы привыкли делать с деньгами. На людях мы все можем согласиться, что люди, отдающие все свои сбережения, действительно классные, но между собой считаем, что такие люди сумасшедшие (по-хорошему сумасшедшие, но всё равно).

Одно время я разделял такой образ мыслей. Существует альтернативное мышление, которое может ударить вас, словно грузовой поезд, когда вы усвоите пренебрежение масштабом.

4.

Представьте Дэниела, студента колледжа, вскоре после разлива нефти Deepwater Horizon BP. Он встречает одного из тех студентов с клипбордами на перекрестке, которые просят пожертвования в пользу Фонда дикой природы. Они пытаются спасти как можно больше птиц, пострадавших из-за разлива. Обычно Дэниел игнорировал благотворительность как Не Самую Важную Вещь, или Не Стоящую Его Времени, или Чужую Проблему, но в этот раз он размышлял о том, как его мозг плохо чувствует числа, и он решает сделать быструю проверку.

Он воображает, как идет по пляжу после разлива нефти и сталкивается с группой людей, очищающих птиц так быстро, как они могут. У них не хватает ресурсов для очистки всех пострадавших птиц. Несчастная молодая птица плывет к его ногам. Она покрыта нефтью и едва способна открыть глаза. Он встает на колени, чтобы поднять её и отмыть на столе. Один из волонтеров говорит ему, что у них не будет времени помыть её, но он может надеть перчатки и спасти её, отмыв за три минуты.

Дэниел решает потратить три минуты своего времени, чтобы спасти птицу, и что он также будет рад заплатить по крайней мере 3$ за то, что кто-то ещё потратит несколько минут на очистку птицы. Он наблюдает за собой и обнаруживает, что это происходит не только из-за того, что он представил птицу прямо перед собой. Он чувствует, что стоит потратить не менее трех минут своего времени (или 3$), чтобы спасти масляную птицу в каком-то неясном возвышенном смысле.

Поскольку он размышлял о пренебрежении масштабом, он ожидает, что мозг неверно оценит, насколько он действительно заботится об огромном количестве птиц: нельзя ожидать, что внутреннее чувство заботы будет соответствовать реальной значимости ситуации. Поэтому вместо того, чтобы прислушиваться к интуитивному забото-метру, он действует по правилу «заткнись и умножай».

Тысячи и тысячи птиц были загрязнены разливом BP. После перемножения, Дэниел осознает (с нарастающим ужасом), что значение его заботы о птицах составляет не менее двух месяцев упорной работы и/или пятидесяти тысяч долларов. И это без учета дикой природы, которой угрожают другие разливы нефти.

И если он так заботится об очистке птиц, то насколько он действительно заботится о промышленном животноводстве, не говоря о голоде, бедности и болезнях? Насколько он реально заботится о войнах, которые опустошают государства? О беспризорных, брошенных детях? О будущем человечества? Выходит, что он заботится об этих вещах в масштабах, сильно превышающих все его деньги и имеющееся у него время.

Впервые Дэниел видит проблеск того, насколько велика его забота, и в каком плачевном состоянии мир вокруг.

Это странно влияет на Дэниела, пока его рассуждения проделывают полный оборот: он уже не готов пожертвовать 3 минуты или 3$ на загрязненную птицу. Не потому, что птицы не стоят времени и денег (он считает, что экономика производит вещи за 3$, которые стоят меньше, чем жизнь птицы), а потому, что он не может тратить время или деньги на спасение птиц. Альтернативные издержки внезапно кажутся слишком высокими: так много нужно сделать! Люди болеют, голодают и погибают! Будущее нашей цивилизации под угрозой!

Даниэль не торопится отдавать 50000$ WWF, и он не жертвует ALSA или NBCF. Но если вы спросите Дэниела, почему он не пожертвовал все свои деньги, он не посмотрит на вас с усмешкой и не подумает, что вы грубы. Он вышел из состояния, где ему всё равно, и понял, что его разум всё время лгал ему о тяжести реальных проблем.

Теперь он понимает, что он не может сделать достаточно. После калибровки пренебрежения к масштабу (и того факта, что его мозг лжет о масштабах больших чисел), даже «менее важным» проблемам, подобным WWF, неожиданно кажется достойным посвятить жизнь. Он готов сдвинуть горы, чтобы решить проблему уничтожения дикой природы, ALS (боковой амиотрофический склероз) и рака молочной железы, — но он наконец понял, что гор слишком много, и ALS не является бутылочным горлышком, и ААА ОТКУДА ЗДЕСЬ ВСЕ ЭТИ ГОРЫ?

В прошлом он не бросил всё, чтобы работать над ALS, потому что эта проблема казалась… недостаточно насущной. Или легко решаемой. Или важной. Вроде того. Это различные доводы, но настоящая причина в том, что идея «бросить всё и заняться ALS» никогда не приходила в голову как реальная возможность. Это слишком отклонялось от типичного сценария. Это не его проблема.

После осознания всё стало его проблемой. Единственная причина, по которой он не бросил всё, ради работы над ALS, это потому, что сперва нужно сделать слишком много других вещей.

Элис, Боб и Кристин обычно не тратят время на решение всех мировых проблем, потому что забывают их видеть. Если вы напомните им — поместите в социальный контекст, где они вспомнят, насколько сильно заботятся (надеюсь, без чувства вины или давления) — скорее всего, они пожертвуют немного денег.

Дэниел, как и другие пережившие ментальный сдвиг, напротив, не тратит время на решение всех мировых проблем, потому что проблем слишком много (надеюсь, Дэниел откроет для себя движение эффективного альтруизма и станет способствовать устранению самых насущных глобальных проблем).

5.

Я не пытаюсь проповедовать здесь о том, как быть хорошим человеком. Вам не нужно разделять мою точку зрения, чтобы быть хорошим человеком (что очевидно).

Я скорее пытаюсь указать на новую перспективу. Многие из нас понимают, что должны заботиться о людях, страдающих далеко от нас, но у них не получается. Я думаю, что это отношение связано, по крайней мере частично, с тем фактом, что большинство из нас безоговорочно доверяют нашим внутренним забото-метрам.

«Чувство заботы» обычно недостаточно сильное, чтобы заставить нас неистово спасать всех умирающих. Хотя мы признаем, что было бы добродетельным делать больше для мира, мы думаем, что не можем, потому что не наделены добродетельной экстра-заботой, которую должны иметь выдающиеся альтруисты.

Но это ошибка: забото-метр у выдающихся альтруистов не больше обычного, они просто научились не доверять своему забото-метру.

Наши забото-метры сломаны. Они не переваривают большие числа. Никто не способен честно представить масштаб мировых проблем. Но тот факт, что вы не чувствуете заботу, не значит, что вы не способны заботиться.

Вам не нужно испытывать должное количество «заботы» в вашем теле. Простите — мировые проблемы слишком велики, и ваше тело не спроектировано адекватно реагировать на проблемы такого масштаба. Но если вы решитесь, то всё равно можете действовать без недооценки масштаба проблем. Вы можете перестать доверять внутренним ощущениям, определяющим ваши действия, и переключиться на ручное управление.

6.

Конечно, это приводит к вопросу: «Что, черт возьми, тогда делать?»

Я не знаю наверняка (хотя упомяну Giving What We Can pledge, GiveWell, MIRI и The Future of Humanity Institute как хорошие отправные точки).

Отчасти не знаю потому, что перспективы кажутся безнадежными. Недостаточно думать, что вы должны изменить мир — вам нужно отчаяние, которое приходит из понимания, что вы посвятите всю свою жизнь решению сотой по масштабу проблемы, но вы не можете, потому что остается ещё 99 больших проблем, которыми нужно заняться в первую очередь.

Я не пытаюсь вызвать чувство вины, чтобы вы пожертвовали больше денег — стать филантропом действительно очень тяжело (если вы уже являетесь им — примите моё почтение). Сперва вам потребуются деньги, что встречается нечасто, а затем потребуется швырнуть эти деньги в далекие невидимые проблемы, и мозг непросто убедить сделать это. Акрасия — грозный соперник. И самое главное: чувство вины плохой мотиватор в долгосрочной перспективе. Если вы хотите присоединиться к рядам людей, спасающих мир, я бы предпочел, чтобы вы сделали это с гордостью. Впереди много испытаний и несчастий, и нам лучше встретить их с высоко поднятой головой.

7.

Смелость не в том, чтобы быть бесстрашным, а в том, чтобы поступать правильно, даже если боишься.

Схожим образом, решение главных проблем нашего времени не в том, чтобы действовать по сильному внутреннему порыву. А в том, чтобы действовать в любом случае, даже если внутренние приборы абсолютно неспособны оценить масштаб проблем, с которыми мы сталкиваемся.

Легко взглянуть на добродетельных людей — Ганди, Мать Терезу, Нельсона Манделу — и прийти к выводу, что стоит заботиться больше. Но не думаю, что в этом дело.

Никто не способен постичь масштаб этих проблем. Лучшее, что мы можем сделать, это умножать: найти что-то, о чем мы заботимся, присвоить ему вес и умножить. И доверять этим цифрам больше, чем нашим чувствам.

Потому что чувства лгут нам.

Когда вы умножаете, то понимаете, что искоренение глобальной бедности и создание лучшего будущего требуют больше ресурсов, чем есть в нашем распоряжении. В мире недостаточно денег, времени и усилий чтобы сделать всё необходимое.

Есть только ты, и я, и все остальные, кто пытается, несмотря ни на что.

8.

Вы не можете ощутить всю тяжесть мира. Человеческий мозг неспособен на этот подвиг.

Но иногда вы можете приблизиться к этому.